(Окончание. Начало в №69, 72 и 76)

На днях депутат Жогорку Кенеша Айнуру Алтыбаева на пресс-конференции в Бишкеке рассказала о принятии парламентом законопроекта о 30-процентном резервировании мандатов для женщин в местных кенешах.

Квотирование — двоякий вопрос. С одной стороны, это вроде как тот же самый сексизм, с которым защитницы женщин борются, потому что предполагает различение полов, разное к ним отношение. Всё-таки в парламенте, местных кенешах, других государственных и муниципальных органах важны профессиональные компетенции, а не биологические признаки. Феминистки говорят, что мужчины не поднимают вопросов, связанных с женщинами и детьми, о насилии, например. Но ведь это значит, что надо с ними работать? Просвещать их?

С другой, такая «позитивная дискриминация» позволяет обеспечить присутствие во власти тех социальных групп, представленность которых иначе не обеспечить (и это действительно так). Эффективно ли это, понять трудно. Вот, в ЖК есть женщины-депутаты. Иногда кажется, что от них никакой пользы. В прошлом созыве даже был ОБОН, как заявила Асия Сасыкбаева. Но ведь и их коллеги-мужчины не всегда отличаются умом и сообразительностью. Так что разницы никакой.

В прошлом номере мы рассказали, как женщины-политики при поддержке движения «Сообща…» и ООНовских структур вносили некачественные законопроекты. Защитницы женщин оправдывали это тем, что требовалось показать политическую волю государства бороться с принудительными и ранними браками. То, что они красиво называют «политической волей», на деле является популизмом. Кстати, законопроект о нике организация «Бишкекские феминистские инициативы» не поддержала, «Сообща…» выступали уже без них.

За кадром фильма «Боз салкын»

Закон о похищениях невест не изменил реальности. Девушек продолжают умыкать. Значит, не устранена причина этого явления. Одни, как общественный активист Улан Усейун, говорят, что кыргызы не умеют ухаживать за девушками. Выходит, надо научить, создавать возможности для общения. Другие объясняют преступную практику тем, что родители заставляют парней срочно жениться, а они не могут быстро найти себе суженую. Или «синдром Эрнеста Абдыжапарова»: отговорки, что девушка молода и не может принимать правильные решения касаемо своей жизни, поэтому нужно взять ответственность на себя (кстати, это плохое и эгоистичное объяснение). Или юноши не могут заплатить калым.

Интересно, что советская власть сделала так много для «освобождения женщин Востока»: сняла паранджу; запретила многожёнство; дала возможность учиться, работать, воевать, голосовать и быть избранными; открыла детские сады; сформировала женсоветы, поставила руководить; приравняла к мужчинам, обращаясь в мужском роде «товарищ»… Но такие архаизмы, как выкуп невесты и приданое, дошли до наших дней. Как же так вышло? Почему менталитет самих освобождённых и их «угнетателей» за почти столетие не изменился? Почему, как только воцарилась новая политика, они тут же быстренько вернулись к досоветскому укладу жизни?.. Может, потому, что им это равенство полов принесли извне и многие не поняли его ценности?..

И какую именно просветительскую деятельность в стране сейчас ведут радикальные феминистки? Ведут ли? И как? (Несколько лет назад на девочек из «Бишкекских феминистских инициатив», которые просвещали на Ошском рынке в Бишкеке, напали неизвестные…)

Пока что заметнее всего травля и «паблик шейминг» (вот ещё один трендовый термин нового времени, означающий «прилюдное унижение»), которые защитницы женщин то и дело разворачивают в отношении своих оппонентов. Например, бизнесменов Бабура Тольбаева, который в телепередаче сравнил феминизм с терроризмом, и Керима Токаева, написавшего в соцсети, что утверждения о насилии над женщинами надуманны. Даже придерживающиеся профеминистских взглядов мужчины, вроде Данияра Аманалиева (не путать с блогером Данияром Айт-маном), опубликовали в «Фэйсбуке» посты о том, что представительницы радфема уже перегибают палку (хотя кто их знает, может, у них предпринимательская солидарность включилась или чего-то там ещё). Когда в сети полыхали страсти из-за клипа певицы Зере, борцы за освобождение женщин выложили на всенародное обозрение и осуждение фотографии одного из хейтеров, а также его семьи, включая детей.

Такому же шеймингу периодически подвергаются депутаты Жогорку Кенеша за разные свои высказывания. Например, консервативно-религиозный Торобай Зулпукаров, предложивший не использовать слово «гендер»; Махабат Мавлянова, призывавшая невест не обряжаться в открытые обтягивающие платья; Турсунбай Бакир уулу и Кожобек Рыспаев и вовсе удостаивались интернет-флэшмобов с фотокарикатурами. Первый, например, назывался «Что Бакир уулу делает под моей юбкой?»

Не утверждаю, что Тольбаев, Токаев и парламентарии безгрешны, что они, как «священные коровы». Да и, вообще, их не жалко. Но эти синдром толпы, практика линчевания, преследование инакомыслия пугают. Создаётся впечатление, что адепты радфема вовсе не за свободу и равенство. Может, лучше, не растрачиваясь на отдельных мужчин, сосредоточиться на системных проблемах?..

Фемицид?

Я уже писала о проблеме неправильного использования терминов, подмены понятий. В прошлом году после убийства студентки медучилища Бурулай они заявили, что этот случай является одним из проявлений фемицида и запустили в «Фэйсбуке» хештег «#остановимфемицид».

Термин «фемицид», или «феминицид», — наименование преступлений на почве ненависти по признаку пола, широко определяемый как «преднамеренное убийство женщин (девушек или девочек), потому что они являются женщинами».

Наша газета поднимала проблему надругательств над женщинами и детьми как инструмента ведения войны. Кстати, в современности термин «фемицид» начал звучать на Международном трибунале по преступлениям в отношении женщин в Брюсселе в 1976 году, речь на котором большей частью шла о насилии во время войн. Я признаю существование фемицида. Например, считаю таковым умышленное абортирование эмбрионов женского пола. Но убийство Бурулай к нему не отношу. Ни в одном сообщении СМИ ничто не указывало на то, что парень специально преследовал женский пол и убил девушку именно за её половую принадлежность.

А между тем использование таких серьёзных обвинений не вносит конструктивности в обсуждение проблем женщин и взаимоотношения полов, только нагнетает напряжённость и заставляет мужчин обороняться и закрываться.

Резюме

В ответ на критику да и просто так феминистки говорят о заслугах феминистского движения. В интернете гуляет плакат «Скажи феминисткам спасибо», на котором перечислено, за что именно надо испытывать благодарность: «за право получить образование и обзавестись профессией», «за возможность самостоятельно зарабатывать, а не быть содержанкой» (кстати, оскорбительный пункт, который совершенно девальвирует домашний труд и воспитание детей), «за право работать и самореализовываться», «за право голосовать и быть избранной в органы государственной власти», «за возможность самостоятельно путешествовать по миру и наслаждаться прогулками без сопровождения», «за право участвовать в Олимпийских играх и заниматься спортом», «за право на оплачиваемый декретный отпуск и сохранение места работы», «за возможность достичь вершин в любой научной области», «за право на личную неприкосновенность и защиту от насилия».

Во-первых, почти все эти блага — заслуга не только и не столько феминисток, но и всех здравомыслящих людей. Например, «право работать» иногда не связано с феминизмом. В прошлом веке этому способствовали индустриализация, две мировые войны, Маркс, Энгельс и Ленин. Сейчас — нехватка трудовых ресурсов. Конечно, защитницы женщин озвучивают эти вопросы. Но ведь всё-таки, если чего-то удаётся достичь, на то есть идеологические или социально-экономические причины?

Во-вторых, почему в таком случае адептам радфема не приписать себе и ошибки своих предшественниц? Суфражистки начала прошлого века из британского Женского социально-политического союза, борясь за избирательное право для женщин, били витрины и стёкла в правительственных зданиях, поджигали дома политических оппонентов…

Права женщин нужны, но нельзя ли обойтись без перекосов и радикальности? Не нужно ли защитницам женского пола вырабатывать свои требования на основе обсуждения с другими сёстрами — как можно более широким их кругом, без попыток навязать им своё мнение, решить за них, насильно спасти, «догнать и причинить добро»?.. И разве благие намерения не лучше достигать благими же методами? Может быть, нужно больше внимания уделять просвещению, чем запретам и каранию?

Актриса Эмма Уотсон сказала, что феминизм — это не палка для битья других женщин. Хотелось бы верить, что не для битья кого бы то ни было, и что он может быть основан на принципах гуманизма и толерантности, а не ненависти.

Алия МОЛДАЛИЕВА.

Фото автора.